Великая Отечественная:
взгляд из XXI века

Наш штаб был расположен в деревне Рождественское. Вернувшись от генерала, я застал там Мухаметкула. Дав указания командирам, пояснив на карте, кто куда должен направиться, я обратился к Мухаметкулу, все это время молча слушавшему наши разговоры:

— Ну, Мухаметкул, будьте гостем. Пока роты будут готовиться, мы сможем поговорить с вами часок. Рассказывайте о себе. О нас, вижу по глазам, вам уже разболтал Джалмухаммет.

Джалмухаммет смутился и, как бы оправдываясь, сказал:

— Я, товарищ комбат, все рассказал, как на самом деле было. Ей-богу, ничего не прибавил и ничего не убавил.

— Значит, ты выдал военную тайну? — нарочито строго упрекнул я Бозжанова.

Исламкулов расхохотался.

— Да, Жолтай действительно до твоего приезда не дал мне и рта раскрыть, выдавая все твои «военные тайны».

Его раскатистый смех был широк, как простор степей. Для непривычного слуха этот смех показался бы диким. Я заметил, что рассерженный Бозжанов мгновенно преобразился — он смущенно улыбался, смотрел на Исламкулова и, должно быть, вспоминал вот такой же смех деда, отца и дяди — старых степняков.

У нас, казахов, был развит «культ старшинства» («не перечь нравам старших» и «старшие всегда правы»), соблюдение дисциплины и уважение к старшим прививались с детских лет, и это на войне очень помогало.

Я извинился перед Исламкуловым, а Бозжанов — передо мной.

Мое извинение Мухаметкул принял не без удовольствия и, как старший, с достоинством начал:

— Да, кто знает, встретимся ли еще. Как говорится по-русски, «неровен час», или, как у нас говорят, «прокладываем путь по лезвию бритвы». В войне трудно предвидеть и предсказать. Сколько прекрасных жизней уже унесла эта прожорливая война!.. Подвиги одних стали достоянием народа, а сколько погибло славных, но безыменных героев. От смерти не посторонишься. Страхов много, смерть одна. Я не верю, что человек привыкает к опасностям, к смерти и делается безразличным. Нет, не верю! Новый приказ генерала, как я понял, — это новое и большое испытание: или вы погибнете, выполняя приказ, или вернетесь, овеянные славой... И то, что старик не скрыл от вас всей предстоящей опасности, — хорошо. Генерал, видимо, понимает, что вера и гору с места сдвинет. Оправдайте, ребята, его доверие.

— Спасибо, Мухаметкул, за доброе слово. Спасибо. А теперь расскажите, как жили это время? — перебил его Бозжанов, не сумев скрыть лукавой довольной улыбки и озорного блеска в глазах. — Хочется и о вас узнать, а то минут через пять комбат погонит всех нас отсюда.

— Роты двинулись по назначенному направлению, товарищ комбат, — доложил вошедший Рахимов.

— Придется, Мухаметкул, продолжить разговор в пути, — прервал я беседу, и мы вышли из штаба...