Отрывок 23
Филимонов не идет, Попов оторвался — чего же я жду во тьме рассвета? Пошел к бойцам роты Краева — боевая, поредевшая вторая рота нашего батальона. Она еще под Новлянском первой контратакой гнала немцев, не принявших вызова на рукопашный бой.
Бойцы сидели по гребешкам кювета, спиной к ветру. Ко мне подошел Краев.
— Промок?
—Так же, как и вы, товарищ комбат.
— Твои не распустят нюни?
— Нет. Потерпим, товарищ комбат...
Разговаривая так, мы с Краевым пошли мимо бойцов по дороге.
— Закуривай! — скомандовал я.
Бойцы жадно затянулись самокрутками, пряча их в рукава.
Мы с Краевым еще раз молча прошлись.
— Да, товарищ комбат, только до своих добрались...
— К теще на блины, думал, — с иронией прервал я Краева. — Нет, брат, на войне тому не бывать.
— А как дальше, товарищ...
Вдруг где-то вдалеке, куда ушла рота Попова, раздались звуки одиночных выстрелов. Потом застрекотал пулемет.
— Чей это пулемет залаял, Краев?
— Не наш, товарищ комбат...
— Может быть, наш?
— Нет, товарищ комбат, не наш. Чую по повадкам. Наши приучены вести прицельный огонь короткими очередями, а немцы палят почем зря — по белому свету. Ох, до чего же они любят шуметь...
Как бы в подтверждение слов Краева, снова застрекотал пулемет предлиннющими очередями.
— Слышите, товарищ комбат: станковый бьет. Он выпустил пол-ленты — и без толку. Только пужать мастера. Как я заметил, товарищ комбат, немцы ночью неладно делают.
— Как?
— Ракетами освещают небо, потом устраивают пальбу. Конечно, они при свете ихней ракеты никого не видят и палят куда придется. Но он, подлец, умеет страшить людей.
— Подымай-ка людей и идите по своему азимуту, а то вы здесь засиделись. Филимонова ждать не будем.
И Краев со своей ротой ушел.
23
ЗА НАМИ МОСКВА! ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ
НОЧЬ